Статьи

КОЖИНОВ НА КУБАНИ
6 июля - день рождения Вадима Кожинова

Наш поезд Москва – Назрань медленно покидал столицу, а точнее, будто корабль, покачиваясь на боковой волне, отходил от причала Павелецкого вокзала, гонимый косыми упругими струями холодного осеннего дождя, впивавшимися в стёкла окон-иллюминаторов. После первой атаки на город весна на мгновение затаилась, зелёные ростки, чуть наклюнувшись, замерли, недополучив обещанную порцию тепла и света, зато теперь в избытке получали влагу…

Мы – главный редактор газеты «Российский писатель» Николай Дорошенко, автор этого репортажа поэт Александр Дорин, молодой писатель и критик Алексей Шорохов, – даже представить себе не могли, что через сутки с небольшим далёкий южный город встретит нас бело-розовым каштановым салютом и благоуханием персидской сирени.

А в это время в поезде Москва– Нальчик уже отсчитывали последние часы своего путешествия по железке ведущий научный сотрудник ИМЛИ им.А.М.Горького, доктор филологических наук Сергей Небольсин и критик и литературовед из Южной Кореи Юн Енгсун; спешили на поезд Москва – Владикавказ заместитель главного редактора журнала «Наш современник» Александр Казинцев и зав. отделом критики журнала Сергей Куняев; в Домодедово готовился к вылету самолёт Москва – Краснодар, в креслах которого через несколько часов уютно разместятся главный редактор журнала «Москва», замечательный русский писатель Леонид Бородин и известный критик Капитолина Кокшенёва

Но точка пересечения всех этих путей, куда и направлялась столь представительная московская делегация, включая присоединившегося о. Сергия (Разумцева), была одна – гостеприимный южный кубанский город Армавир, а точнее Армавирский государственный педагогический институт, где уже второй год подряд проводится Международная научно-практическая конференция, посвящённая памяти выдающегося русского просветителя Вадима Валериановича Кожинова «Наследие В.В.Кожинова и актуальные проблемы критики, литературоведения, истории, философии», на которую съезжаются учёные – филологи, историки, литературоведы из различных городов России, дальнего и ближнего Зарубежья.

Всю свою душу вложили в организацию столь масштабной (даже по московским меркам!) Конференции ректор Армавирского государственного педагогического института, доктор филологических наук, профессор, заслуженный работник образования РФ В.Т.Сосновский и заведующий кафедрой литературы, кандидат филологических наук, Ю.М.Павлов с командой своих верных помощников.

Для участия в работе Конференции из Краснодара приехал замечательный русский писатель Виктор Лихоносов.

В этом году почётным гостем Конференции стала вдова В.В.Кожинова – Е.В.Ермилова.

Поражает география представленных на Конференцию докладов – Тверь, Донецк (Украина), Тюмень, Ростов-на-Дону, Сеул (Южная Корея), Краснодар, Ставрополь, Казань, Волгоград, Великий Новгород, Абхазия, Владивосток… всего более 60 докладов.

Надо сказать, что среди докладчиков были не только известные учёные, такие как д.филол.наук С.Небольсин (Москва), д.филол.наук, профессора Кубанского университета В.Попов и Г.Соловьёв, д.филол.наук, профессор Тверского государственного университета В.Юдин, к.филол.наук, доцент Армавирского ГПИ Ю.Павлов, д.филол.наук Л.Бронская (Ставрополь), к.филол.наук, доцент КубГУ, О.Панаэтов, к.филол.наук А.Семёнова (Новгородский государственный университет), к.филол.наук, доцент Ставропольского ГУ А.Дуров и другие, но и талантливые молодые учёные, аспиранты, студенты – О.Павлова (к.филол.наук, докторант ВолгоградскогоГУ), И.Гречаник (к.филол. наук, докторант Армавирского ГПИ), О.Прокопова (аспирант КубГУ), Л.Анисимова (аспирант Ставропольского ГУ), О.Шевчук (препод.КубГУ), студенты АГПИ – Л.Зданевич, Т.Дурнева, В.Алтухова, Л.Захарова, В.Шустер, С.Ткаченко, Н.Нарыкова и многие другие.

Справедливо было бы отметить, что по количеству докладов «молодежная» составляющая Конференции никак не уступала «взрослой», не говоря уже о громаднейшем интересе к работе Конференции со стороны студенческой молодёжи, полностью заполняющей просторный зал. Не скрою, хотелось бы мне представить в этот момент выражение уже не замутнённых, затеплившихся «тихим русским огоньком» глаз любителей (я, надеюсь, уже бывших) поиска «пути в одиночество» одного из самых ярких и неординарных русских учёных ХХ века – В.В.Кожинова.

Самое удивительное, что Кожинова ещё практически никто «не прочитал» – для человека примитивного, не мыслящего категориями глубинного понимания русской жизни, русской культуры, это занятие абсолютно бесперспективное, истинный же учёный сможет совершить в наследии Кожинова ещё немало поразительных открытий. Сейчас становится всё более очевидным тот факт, что В.В.Кожинов не только блестящий русский учёный-энциклопедист и философ, но один из самых таинственных учёных ХХ века, со своим, «кожиновским» методом анализа всех явлений и процессов окружающего мира, пока для нас непостижимым, так как в нём, безусловно, присутствовал и элемент поэтического восприятия мира. Не случайно столько душевной страсти и тончайшего ума отдал он русской поэзии, введя в глубинное её русло имена современных поэтов «первого русского ряда» – Н.Рубцова, Ю.Кузнецова, С.Куняева, А.Передреева, А.Прасолова, В.Казанцева, В.Соколова… И, конечно же, совсем не случайно его так глубоко интересовала личность и эпоха Ф.И.Тютчева – самого таинственного (здесь я полностью согласен с прозвучавшей ниже мыслью Л.И.Бородина) поэта XIX века.

И всё-таки на Конференции была осуществлена попытка проникновения в «мир Кожинова», в качестве примера, приведу темы некоторых представленных в оргкомитет докладов: «Проблема художественного слова в работах В.Кожинова», «Историческая мысль В.Кожинова и проблема Ивана Грозного», «В.Кожинов: двойной портрет на фоне русской катастрофы», «Феномен интеллигентской культуры в России и её трансляция в интерпретации В.Кожинова», «Русское поле В.Кожинова», «В.Кожинов и западно-европейская традиция», «Чарльз Диккенс сквозь призму идей В.Кожинова», «Тихий Дон» М.Шолохова в восприятии В.Кожинова и П.Палиевского», «Формальная школа в оценке В.Кожинова», «В.Кожинов – А.Проханов: к вопросу о евразийстве», «Русский путь, или размышления о В.Кожинове сквозь призму духовного бытия», «Творчество раннего Заболоцского в контексте Кожиновской категории «Поэзия массы», «Былина «Илья Муромец и Жидовин» и русско-хазарские отношения», «Роль теоретического наследия В.Кожинова в исследовании проблемы генезиса литературной утопии», «К вопросу о социально-исторических истоках черносотенства», «Преступление и наказание» Ф.Достоевского в интерпретации В.Кожинова и современного литературоведения», «В.Кожинов о современности в искусстве», «Ф.И.Тютчев и В.В.Кожинов: связующая «цепь времён», «Душа мятётся, а рука парит». В.Кожинов о трагичности мироощущения в творчестве Ю.Кузнецова», «В.Кожинов и русские патриоты после 25 января 2001 года»…и множество других, не менее интересных.

Перед началом работы Конференции с приветственным словом к её участникам выступил ректор Армавирского педагогического института В.Т.Сосновский:

«Дорогие друзья, добро пожаловать на гостеприимную кубанскую землю! Как вы знаете, в прошлом году мы стали инициаторами проведения конференции, посвящённой памяти выдающегося учёного, критика и литературоведа, историка и философа Вадима Валериановича Кожинова. Многие из присутствующих в зале уже участвовали в её работе, и знают насколько интересно и тепло она прошла. И тот факт, что сегодня здесь у нас очень много гостей, известных учёных и писателей из Москвы, Краснодара, Ставрополя, Твери…Южной Кореи, лишний раз подтверждает тот факт, что об этой конференции узнали и приехали на неё со своими научными докладами… Мы очень рады вашему отклику на наше начинание, и благодаря этому высокому представительству мы ещё больше убедились в том, чтобы сделать научные конференции, посвящённые памяти В.В.Кожинова, традиционными для нашего института…». Далее В.Т.Сосновский представил студентам и преподавателям АГПИ прибывших гостей.

Редакция «Российского писателя» в последующих своих номерах планирует опубликовать наиболее интересные, на наш взгляд, доклады, а сейчас мы познакомим наших читателей с текстами выступлений на Конференции Л.И.Бородина, В.И.Лихоносова и докладом К.А.Кокшенёвой.

Л.И.Бородин:

«За несколько дней до этой поездки, я разговаривал по телефону с преподавателем из Ростовского ГУ, и когда сказал ему, что еду в Армавирский ГПИ на Кожиновскую конференцию, он с белой завистью воскликнул: « Какие же они молодцы, как же они сумели всё организовать! Передайте от нас слова восхищения их подвигом…»…

Моё знакомство с Вадимом Кожиновым состоялось заочно. Не помню, в какой газете или журнале я, пребывая в местах, далёких от Москвы, впервые увидел его имя. Это был 1968 год. В барак зашёл мой лагерный друг Юрий Галансков, протянул журнал со статьёй Кожинова, и сказал, что поговорим потом. С тех пор мы старались не пропустить ни одной статьи Вадима (каждый из нас выписывал какой-нибудь толстый журнал, которыми мы потом обменивались). Мы – это небольшая группа «руссистов». Так назвал нас Андропов, написав в записке в ЦК, что «руссисты» сегодня представляют самую главную опасность для Советской державы. Остальные заключённые были либо марксистского, либо демократического толка.

Один единственный раз, в 1973 г., я был дома у Вадима Валериановича. Мы пришли с Владимиром Осиповым и я тогда легкомысленно заявил В.Кожинову, что читал у него всё. Он улыбнулся, подвёл меня к полке и показал уже изданные книги. Мне пришлось принести извинения…

Позже, когда я стал работать в журнале «Москва», он периодически заходил ко мне. В связи с этим, хочу отметить одно удивительное явление: приходил он к нам в журнал не так часто, в «Наш современник», я думаю, гораздо чаще. Но, тем не менее, когда его не стало, я никак не мог себе представить, что его вообще уже нигде нет. До этого я в полной мере не осознавал важность или нужность его присутствия в нашей жизни. А ведь, собственно, ничего не происходило – пришёл в редакцию, принёс статью, порекомендовал кого-то, поговорили, ушёл. Факт прихода был не столь существенен. А когда его не стало, появилось осознание страшной потери. Это удивительно. Для себя я сделал такой вывод: значит играл он какую-то очень важную, особую, специфическую роль среди всех нас. Роль, сформулировать которую я даже не пытаюсь. Да, наверно, и не надо…

Сейчас я уже с уверенностью могу сказать, что, по-видимому, прочитал всё, что им написано. И поэтому хочу отметить одну вещ, которую я перечитывал, перечитываю и буду ещё много раз перечитывать. Я считаю её великим подвигом В.Кожинова. Это книга о Тютчеве. Что для меня удивительно в этой книге? Он сумел воссоздать не просто историю формирования личности великого русского поэта, а воссоздать эпоху, не замечая или забыв о всех возможных и реально существующих в то время ограничениях… Книга написана так, как будто её писали сегодня, две-три цитаты из Ленина не смотрятся как что-то инородное, они совершенно уместны. Ленин был умным человеком и о многом говорил точно, интересно и своеобразно, а вопрос правильности – это другой разговор. Вы же знаете, что в те времена человек на первых двух страницах обливал себя грязью с ног до головы, а потом звонил по телефону и просил начинать чтение только с третьей. С Кожиновым этого никогда не случалось.

В книге о Тютчеве меня поразила способность В.Кожинова осознать, ощутить, восстановить целую эпоху, там ведь не только о Тютчеве. Какое колоссальное знание материала, я по образованию историк, и хорошо себе представляю, сколько надо сидеть, читать, изучать, чтобы с такой полнотой, достоверностью и объёмностью воссоздать эпоху. Не случайно центральный объект этой работы – Тютчев, один из самых таинственных и загадочных поэтов ХХ века. Он не типичен хотя бы тем, что не погиб на дуэли, был государственным служащим, генералом, блестящим дипломатом, цензором, верой и правдой служил монархии… Он не был диссидентом по отношению к власти (что является у некоторых чуть ли не заслугой), да и не мог им быть, так как и Ф.Тютчев, и власть служили России, её национальны интересам…

В.Кожинов сумел справиться с огромнейшей задачей и как историк, и как писатель. Я не представляю, кто бы сумел это сделать кроме него…

Еще у Вадима Кожинова были удивительные «случайные» фразы. 1974 год. «Литературка». Небольшая статья о литературе в царствование Николая I. В нескольких фразах совершенно апокрифическое трактование эпохи Николая I. Я помню, как носился с газетой по лагерю, всем показывал, задавая вопрос, как же такое пропустили. Причём, делал это Вадим не изоповым языком, а обычным, так, как будто он ничего не знает о неких цензурных ограничениях, и самое удивительное, что это проходило… Видимо, секрет заключался в том, что у Кожинова абсолютно отсутствовало чувство страха (неуверенности в том, что это пройдёт), которое, невольно заложенное в текст, неизменно привлекало внимание цензоров.

Жаль, что я не привёз вам подшивку статей Вадима Кожинова, вырезанных мной в лагере из различных журналов и газет.

И последнее. Была у Вадима Валериановича одна больная для него тема. Главная, на мой взгляд. Которую он до конца не решил. Это – Россия и социализм. Она сидела в нём так глубоко. Сколько раз мы договаривались, что вот соберёмся и поговорим. Не случилось. Я, честно говоря, немножко побаивался такого разговора. Могли разойтись в суждениях. По-моему, и он не очень настаивал. Бывало, несколькими фразами он как бы вносил затравку, но тут же разговор сминался, переносился на другое время. Он попытался вычислить, так сказать, присущность, свойственность социалистическому идеалу, социалистической утопии самой русской душе. Он чувствовал призванность России, её миссианскую роль. У каждого народа есть своя миссия в истории. И, он, как мне думается, склонялся к тому, что миссия России – это, всё таки, движение к социалистическому идеалу в русском его воплощении. Правда, в одной из своих фраз он наметил разницу между социальностью, социальной справедливостью и социализмом, как ересью, которая затянутая в марксизм превратилась в политическую теорию. Вот эту разницу он почти проговорил. Думаю, не для него одного эта тема – больная…

Я сердечно благодарю всех организаторов за прекрасную подготовку конференции, а её высокий научный потенциал достаточно ёмко отражён в перечне предложенных докладов, многие из которых очень интересны.

Желаю всем успехов и памяти о Вадиме Валериановиче Кожинове – совершенно удивительном, редком и для меня до сих пор далеко не в полной мере понятном человеке. Человеке со своей великой мудростью и великой тайной».

В.И.Лихоносов:

«Я прозаик и поэтому по научному говорить не буду, для меня самое главное – впечатления, а мои впечатления, связанные с именем Вадима Валериановича Кожинова носят эпизоди ческий характер… Я родился и прожил всю жизнь в провинции, хотя в Москве при советской власти бывал и часто, но с В.Кожиновым встречался всего несколько раз, в переписке с ним не состоял, но в памяти моей, в душе моей Вадим Валерианович остаётся как один из самых сокровенных для меня литераторов и личностей. И, может быть, даже такие близкие мне люди, как Олег Михайлов и Пётр Васильевич Палиевский, не занимают такого места в моей душе и, быть может, даже в моей судьбе, как Вадим Валерианович, который как-то даже несколько отстранённо всю жизнь был от меня… Я думаю, что не отношусь к тем писателям, которые были для него такими любимыми, как Кузнецов, Белов… И, наверное, он не так много уделил мне времени как читатель, хотя, скорее всего, познакомился с несколькими страницами моего романа «Наш маленький Париж», но, тем не менее, при встрече я всегда чувствовал необыкновенную теплоту и внимательность этого чудесного человека. Я буквально поминутно помню всё наши встречи, моё пребывание в квартире Вадима Кожинова, встречи в ЦДЛ, где я впервые познакомился с Николаем Рубцовым, Юрием Кузнецовым… Я помню всё так живо и ярко. Потому Вадим Валерианович – он среди тех писателей, которых я даже буду помнить больше тех, с кем я встречался постоянно…

Ещё я хочу сказать вот о чём. Есть тема, которую наша печать как-то не осветила. Она не разработана – не исповеданна письменно. Это тема – московские русские интеллектуалы и провинция. Эта огромная, чудесная, очень жизненная тема для нашей литературы. Провинциальные писатели – и те, которые остались навсегда в провинции и стали известными, и те, которые уехали в Москву – и московская русская литературная элита, они все время шли навстречу друг другу. И едва в провинции начинало где-то что-то мерцать, как Вадим Кожинов, да и многие другие, тотчас обрадовано это замечали. Как нечто родное. А если ещё это по-настоящему талантливо – то, как родное вдвойне. Они как будто всю жизнь ждали этого свежего воздуха из провинции. Я думаю, что Вадим Валерианович по сути своей, является собирателем культурной Руси. Это первый, и по-моему, самый главный и удивительный человек, в этом смысле, в Москве, хотя были, конечно, и другие. И поэтому скольких он обогрел, скольких открыл… Он, повторяю, в отличие от моего друга Михайлова, участвовал в судьбе того писателя, которого любил, помогал ему, он по-братски относился к тем прозаикам и поэтам, к которым прикипала его душа. Вадим Кожинов, даже в нашей русской среде, где чувству придаётся очень большое значение, был редкостью. И поэтому многие истинно русские люди его никогда не забудут. Я думаю, что в сегодняшнее пасмурное, холодное, чёрствое время, наиболее глубоко чувствуется, как не достаёт этой сокровенности Вадима Валериановича – а не только его сухой мудрости как учёного, которая, конечно, в нём тоже присутствует, не только его чудесных знаний и редкой, энциклопедической эрудиции. Это всё правда. Но для меня большей правдой и необходимостью является удивительная способность В.Кожинова к поистине братскому чувству к русской литературе, к русским талантам. Я считаю, что Кожинов – это душа русской Москвы.

Сегодня утром я вспомнил слова Г.Адамовича, который умер в Ницце, о Бунине: «…Бунин – это последний луч прекрасного русского дня…». Как же эти слова применимы к Кожинову! Хотя, и в Москве и в России есть ещё лучи этого «прекрасного русского дня». Но всё-таки слишком велико значение «кожиновского» пребывания в нашей русской среде.

Впечатления от него всегда были изумительные, хотя, повторяю, я не относился к писателям, горячо им любимым.

Александр ДОРИН